|
Валерий БУРТ , «Фонд Стратегической Культуры» – fondsk.ru 14.03.2024
Запад собирается идти по своим старым следам
Американский журнал Foreign Policy[1] выступил со статьей о западной интервенции в Россию во время Гражданской войны, в которой участвовали 14 стран. В ней говорится: «С 1918 по 1920 год США, Великобритания, Франция и Япония направили тысячи солдат (от Прибалтики и русского Севера до Сибири и Крыма) и военную помощь стоимостью в миллионы долларов белым борцам с большевиками в надежде задушить коммунизм на корню».
Автор статьи галопом пробегает по канве событий, сожалеет, что интервенция провалилась и пытается сделать вывод о причинах краха. По его мнению, во всем виноваты «не только беззубые, но и подчас откровенно вредные союзники из числа белых русских – разрозненное сборище антибольшевицки настроенных социалистов и бездарных царских офицеров, которые в глубине души оставались великорусскими шовинистами». Они не пользовались поддержкой ни у российского населения, ни, что еще важнее, у многочисленных этнических меньшинств – от украинцев до прибалтов, которых они стремились загнать обратно под железную пяту России».
Статья в Foreign Policy[1] – не просто напоминание о событиях более чем столетней давности. Это попытка проанализировать нынешнюю ситуацию на Украине и представить, может ли стать успешной для Запада новая интервенция против России – участие войск НАТО в украинском конфликте.
По мнению автора, нынешнее положение западных стран выглядит благоприятнее, чем их предков: «У США и Европы есть единый и решительный партнер в лице Украины под началом Владимира Зеленского, чья моральная стойкость не вызывает сомнений».
Эта фраза рушится сразу же после ее соотнесения с реальной ситуацией. Разлетаются слова, исчезает смысл. По тщательно выписанному портрету идут трещины, тускнеют краски. И трещит, ломается золоченая рама. Еще раз повторите, где единый решительный центр? И кто стойкий политик? Мы не ослышались?
Но автор не замечает несоответствий, продолжая витать в иллюзорных облаках. Он говорит о высокой задаче «защитить мотивированную Украину от враждебного натиска». И высокопарно изрекает, что «трезвое сравнение двух интервенций должно укрепить Запад в намерении довести свои начинания на Украине до конца – пока, как и прежде, не помешала слабеющая воля».
Неужто они не успокоятся, попробуют снова? Пока оперируют лишь словами, но сдается, уже собираются в поход. Тем паче «обстоятельства сегодняшнего конфликта на Украине гораздо благоприятнее, чем во времена Гражданской войны в России. Украина – достойная и умелая союзница, а ее высокомотивированное население борется за свою территорию».
И эти фразы легковесные, лишенные конкретики, и поверить в их смысл могут лишь самые наивные, не имеющие представления об истинном положении дел. Впрочем, на них, видимо, и рассчитан этот поток пафосных слов.
Финал статьи – бодрый, барабанный: «Сегодня западные столицы гораздо лучше сплочены, чем в 1918 году, и взаимная координация обороны как никогда сильна». По мнению воинственного автора, если США и их союзники избегнут исторических ловушек времен интервенции и соблюдут еще несколько условий – далее следует их перечисление – тогда у них… Перед последней фразой сочинитель, вероятно, набрал в легкие воздух и отрапортовал: «…есть реальный шанс одержать верх над Путиным!»
Бог с ней, со статьей и ее автором. В конце концов, каждый имеет право на собственное мнение любой степени адекватности. Да и читатели всеядны, у них дьявольский аппетит. Съедят, то есть прочитают и не поморщатся. Правда, потом возможны патологии: возмущение, недовольство, озлобление…
Есть смысл вернуться к далекой западной интервенции. Тем более ее оценка за прошедшие годы изменилась.
В советское время считалось, что главной целью войск Антанты, заполонивших Россию, была исключительно поддержка Белого движения и удушения коммунизма, угрожающая тень которого пала на страны Европы.
Да, Запад помогал антибольшевистским силам, но далеко не в тех количествах, на которых настаивали советские истории. Да и цели у них были разные – белые воевали за единую и неделимую Россию, целью же Антанты было, наоборот, ее разделение на несколько мелких, слабых государств.
Если бы Запад оказал реальную помощь Белому движению, пока Красная армия только создавалась, режим Ленина и Троцкого был бы сметен. Но этого не произошло, ибо союзники практически бездействовали. К примеру, Антон Деникин вспоминал: «Главным источником снабжения до февраля 1919 года были захватываемые нами большевистские запасы». Ему вторил барон Петр Врангель: «Снабжение армии было чисто случайное, главным образом за счёт противника». Оба имели в виду арсеналы Русской армии, перешедшие к большевикам.
Правда, позже ситуация несколько изменилась – началась более активная помощь Белой армии. Однако поставки – не безвозмездные, а за деньги, золото – длились недолго. Руководителям Белого движения стали советовать «почетно капитулировать». По словам Деникина, мы «увидели окончательный отказ от борьбы и от помощи противобольшевистским силам в самый трудный для нас момент».
Интервенты с кровожадным интересом наблюдали, как россияне разных взглядов и убеждений убивают и калечат друг друга в Гражданской войне. А вся Россия сотрясается, пылает, кричит от боли и ужаса.
Впрочем, пришельцы – американцы, канадцы, французы, итальянцы, чехи, греки, турки и прочие – не только смотрели, но и действовали. Безжалостно опустошали русский Север, Прибалтику, Украину, Кавказ, Крым, Сибирь, Дальний Восток, вывозя в несметных количествах древесину, меха, драгоценные металлы и другие природные богатства. Они стремились раздробить Россию, лишить статуса великой державы, устранить как мощного политического и экономического конкурента. Это и было главной целью интервенции. А кто победит в Гражданской войне – большевики или белогвардейцы, Западу по большому счету было все равно, да и в бои с Красной армией они старались не ввязываться. Вражеские правители надеялись, что к тому времени России как целостного государства просто не будет. Так зачем рисковать своими солдатами и тратиться?
О вводе войск в Россию правители Великобритании и Франции думали давно, но всерьез, по-деловому заговорили после Февральской революции. Тут и Октябрьская «подоспела», и возник вообще оправданный повод: уничтожение большевизма.
На оккупированных российских территориях пришельцы вели себя как жестокие завоеватели: бросали в тюрьмы, мучили и убивали местных жителей. Кстати, концлагеря придумал не Гитлер, а гораздо раньше англичане и французы. Самый известный был создан на остров Мудьюг в Белом море – там заключенные, заподозренные в симпатиях к коммунистам, умирали от голода, холода, болезней. В сентябре 1919 года в концлагере вспыхнул мятеж заключенных, и начался массовый побег. Впрочем, спастись удалось немногим…
Первая интервенция против России начала ХХ века была репетицией. На Западе надеются, что Вторая интервенция – ввод иностранных войск на Украину в начала ХХI столетия станет основным и решающим действием. Планы и задачи те же – ослабить Россию, полностью ее ограбить. В идеале развалить и раздробить.
Что же касается Украины, то Западу ее судьба безразлична. Ведь несчастную, все равно раздерут на части. Ведь ее алчущие заклятые друзья давно зарятся на ее богатства. И если наступит подходящий момент, они его не упустят.
Валерий БУРТ
[1] – | The Big Lesson From the Last U.S. Invasion of Russia
11.03.2024, 20:34
foreignpolicy.com
The Big Lesson From the West’s Last Invasion of Russia
What the Allied intervention in the Russian civil war teaches us about Ukraine today.
March 3, 2024, 6:00 PM
By Theodore Bunzel (Теодор Бунцель), Managing Director and head of Lazard Geopolitical Advisory.
Northern Russia must have felt bitterly cold to U.S. soldiers, even though nearly all were from Michigan. On Sept. 4, 1918, 4,800 U.S. troops landed in Arkhangelsk, Russia, only 140 miles from the Arctic Circle. Three weeks later, they were plunged into battle against the Red Army among towering pine forests and subarctic swamps, alongside the British and French. Ultimately, 244 U.S. soldiers died from the fighting over two years.
/.../
Большой урок последнего вторжения Запада в Россию
Северная Россия, должно быть, чувствовала себя очень холодно по отношению к американским солдатам, хотя почти все они были из Мичигана. 4 сентября 1918 года 4800 американских солдат высадились в России в Архангельске, всего в 140 милях от Полярного круга. Три недели спустя они отправились в бой против Красной Армии среди высоких сосновых лесов и субарктических болот вместе с британцами и французами. В конечном итоге за два года в боях погибло 244 американских солдат. Дневники американских солдат рисуют душераздирающую картину первого контакта...
Русский Север наверняка показался американским солдатам местом холодным и негостеприимным, хотя почти все они были из северного Мичигана. 4 сентября 1918 года 4 800 американских солдат высадились в Архангельске, всего в 220 километрах от Полярного круга. Три недели спустя они вместе с британцами и французами бросились в бой против Красной Армии среди корабельных сосен и приполярных болот. В итоге за два года в боях погибло 244 американских солдата. Из дневников американских солдат вырисовывается отчаянная картина:
“ Наткнулись на пулеметное гнездо, отступаем. Большевики ведут сильный обстрел. Перри и Адамсон из моего отделения ранены, пуля попала мне в плечо навылет… Ужасно устал, голоден и совершенно обессилен, как и остальные. В результате атаки потеряли четверых убитыми и десять ранеными”.
Эти несчастные были лишь одним из флангов обширной и неудачной союзнической интервенции в российскую гражданскую войну. С 1918 по 1920 год США, Великобритания, Франция и Япония направили тысячи солдат (от Прибалтики и русского Севера до Сибири и Крыма) и военную помощь стоимостью в миллионы долларов белым борцам с большевиками в надежде задушить коммунизм на корню. Эту сложную неудачу ХХ века, о которой стараются не вспоминать, увлекательно и в красках изложила Анна Рид в своей новой книге “ Маленькая, но прескверная война: вмешательство Запада в Гражданскую войну в России”.
Масштабы конфликта, рассказ о котором Рид блестяще переплела с воспоминаниями и дневниками участников, подчас непостижимы. Японские войска оккупировали Владивосток. Переменчивые французы — поначалу самые воинственные сторонники интервенции изо всех союзников — возглавили оккупацию юга Украины и сражались с красными за города, которые сегодня снова на слуху: Николаев, Херсон, Севастополь, Одесса. Британцы, вложившие в интервенцию больше всего средств и отрядившие значительный контингент в 60 000 солдат, хозяйничали по всем окраинам России: защищали Баку от наступающих турок, устраивали морские диверсии против большевиков в Прибалтике и, в итоге, эвакуировали белых из портов Черного моря, когда их войска рухнули под натиском Красной Армии.
Тревожный вопрос, встающий после превосходной книги Рид, заключается в том, обречен ли Запад повторить прошлое? Интервенция в Россию времен Гражданской войны провалилась, и, если присмотреться, сегодняшнее вмешательство в украинский конфликт может показаться столь же тщетным противостоянием с огромной и решительной Россией с ее несгибаемой волей и, казалось бы, бесконечным запасом техники и живой силы. Эту мысль нам внушает крайне правый фланг республиканцев в Конгрессе, венгерский премьер Виктор Орбан и бывший президент США Дональд Трамп. Это же чувство безнадежности озвучил британский командующий союзными войсками на русском Севере в годы интервенции Эдмунд Айронсайд: “ Россия настолько огромна, что возникает ощущение удушья”.
Но, несмотря на мощные исторические отголоски, различия между тогдашней ситуацией и нынешней более поучительны, чем сходство. Тщательное исследование ставит, быть может, еще более серьезный вопрос: при каких условиях иностранная интервенция может увенчаться успехом? Да, союзники сами многое испортили, но, честно говоря, интервенция провалилась из-за того, что оказалось им неподвластно. И главной помехой стали не только беззубые, но и подчас откровенно вредные союзники из числа белых русских — разрозненное сборище антибольшевицки настроенных социалистов и бездарных царских офицеров, которые в глубине души оставались великорусскими шовинистами. Они не пользовались поддержкой ни у российского населения, ни, что еще важнее, у многочисленных этнических меньшинств (от украинцев до прибалтов), которых они стремились загнать обратно под железную пяту России.
Сегодняшние же обстоятельства гораздо благоприятнее. У США и Европы есть единый и решительный партнер в лице Украины под началом Владимира Зеленского, чья моральная стойкость не вызывает сомнений. Российская экономика, может, и перешла на военные рельсы, но в совокупности у Запада все равно гораздо больше ресурсов. А его задача — защитить мотивированную Украину от враждебного натиска — гораздо скромнее, чем попытка свергнуть правительство самой огромной страны в мире. Трезвое сравнение двух интервенций должно укрепить Запад в намерении довести свои начинания на Украине до конца — покуда, как и прежде, не помешала слабеющая воля.
Важнейшие составляющие любого иностранного вмешательства — это четкие и достижимые цели, надежные союзники на местах, уязвимый противник, достаточные материальные средства и политическая воля завершить начатое. Практически по всем показателям вмешательство союзников в Россию катастрофически проигрывало.
Пожалуй, самое поразительное в изложении Рид — это то, что зачастую вообще неясно, какая именно задача отводилась союзническим войскам в России. Да, западные правительства дружно ненавидели большевизм и опасались его заразительной экспансии. Но кроме этого ни единой стратегии, ни единой цели не наблюдалось. Первоначально западные войска были командированы для охраны железных дорог и военных складов союзников на севере и востоке России, чтобы те не попали в руки немцев, как многие опасались. Но после капитуляции Германии в ноябре 1918 года ситуация осложнилась. Как пишет Джордж Кеннан в своей великолепной книге “ Решение о вторжении”: “ Едва американские войска прибыли в Россию, как история одним махом перечеркнула почти все задуманные Вашингтоном задачи”.
Инициативу в борьбе с красными вскоре перехватили ревностные британские офицеры, которых подстегивали воинственные министры вроде Уинстона Черчилля, чуть было не растратившего весь свой политический капитал в этой донкихотской авантюре. На других театрах, в том числе на юге Украины, задача стояла четче: поддержка местных белых сил. Правда, французы быстро пали духом и в апреле 1919 года после серии поражений и мятежей отчалили домой.
Эта двусмысленность отразилась и в инструкциях, изложенных в записке президента Вудро Вильсона от июля 1918 года. Что характерно, он долго ломал голову и казнился из-за правильного курса в отношении России. Свою записку он начал с предупреждения, что военное вмешательство “ лишь усугубит прискорбное положение дел в России, а не исправит его”, однако затем поручил американским войскам помочь Чехословацкому корпусу, действующему в Сибири и на севере России, “ сплотить русских в единые организации”. Едва ли это что-то проясняет.
Американские офицеры восприняли его указания с недоумением. Генерал Уильям Грейвз, командующий 8 000 пехотинцами в Сибири, крайне скептически отнесся к роли США в конфликте и трактовал инструкции Вильсона сугубо как предписание охранять железные дороги, а не сражаться с красными. Позже он напишет в мемуарах, что понятия не имел, чего именно добивался Вашингтон. Это изрядно удручало его британских коллег в Сибири, которые были настроены гораздо решительнее и, наоборот, активно помогали чудовищно бездарному “ верховному правителю”белых адмиралу Александру Колчаку, бывшему командующему российского Черноморского флота, по нелепой иронии воевавшему в лишенной выхода к морю Сибири. (Кстати, внешне он был точная копия Владимира Путина.)
Тут мы подходим к белым русским. Пожалуй, непременное условие успешной иностранной интервенции, особенно столь амбициозной, как вмешательство Запада на Украине или в гражданскую войну в России, — это союзники на местах. В этом разница между хаосом, разверзшимся после вторжения Запада в Ливию, и успешной интервенцией на Балканах. И в этом отношении белые с треском провалились.
И тут даже не знаешь, с чего начать. Помимо Колчака, белые силы на юге России возглавлял генерал Антон Деникин, утаивший от союзных правительств ужасающие погромы против еврейского населения Украины, которые под его началом чинили белые части. Мало того, что белые действовали на невероятно обширном и разрозненном фронте, охватывающем всю периферию России (все 11 часовых поясов) — между военачальниками не было ни единства, ни координации.
Не менее гибельной для белых стало и отсутствие сколь бы то ни было последовательной и внятной идеологии. Историк Энтони Бивор в своем потрясающем новом труде о гражданской войне в России увязывает поражение белых как с отсутствием политической программы, так и с шаткостью самой коалиции: “ В России совершенно несочетаемый союз эсеров и реакционных монархистов оказался практически без шансов против сплоченной коммунистической диктатуры”.
И сравните все это с красными. Они контролировали промышленный центр — Москву и Санкт-Петербург — и действовали изнутри, используя мощные линии связи. Благодаря этому комиссар Лев Троцкий, как отмечает Рид, “ расцвел в почти гениального военного лидера: проницательного, решительного и исполненного кипучей энергии”. Он разъезжал на бронепоезде и лично поддерживал слабеющие фронты, когда белые наступали на востоке и на юге. И, несмотря на разрушительную экономическую политику и первые волны террора, большевики были мотивированы и отличались четкой идеологией, которая, по крайней мере на тот момент, привлекала народ.
Кроме того, их воля оказалась намного тверже, чем у белых или Запада. После разорительной Первой мировой войны правительства союзников опасались распространения большевизма, но не могли убедить измученное общество. И здесь исторические отголоски тревожнее всего. Общественная поддержка ослабла, а бюджетное давление, наоборот, возросло. Как писала британская газета Daily Express в 1919 году: “ Великобритания и без того уже полицейский для половины мира. Она не будет и не может быть полицейским еще и для всей Европы. Промерзшие пустоши Восточной Европы не стоят костей ни одного британского гренадера”. Сравните это с риторикой сегодняшних республиканцев в США. Гвоздем в крышку гроба белого движения стал провал наступления в Сибири и на юге России. Тогда, как и сейчас на Украине, политическая поддержка интервенции больше всего зависела от положения на поле боя.
Задача внешнеполитических деятелей состоит в том, чтобы различать подконтрольные факторы от тех, что вне их власти. Интуитивно чувствуя благоприятные условия — союзников, географию, уязвимость врага — они должны сосредоточиться на том, что им подвластно: на стратегии и цели, политической воле, материальных средствах и координации с союзниками.
Несмотря на нынешнюю пелену пессимизма, окутавшую западные столицы, обстоятельства сегодняшнего конфликта на Украине гораздо благоприятнее, чем во времена Гражданской войны в России. Украина — достойная и умелая союзница, а ее высокомотивированное население борется за свою территорию. Украинское дело праведное, и его проще изложить западной общественности в упрощенном, черно-белом виде. Хотя личная воля Путина к победе сильна, судя по его действиям и нежелании полностью мобилизовать российское общество, он вполне ощущает границы того, что вправе требовать от собственного населения. Хотя Россия и превосходит Киев по живой силе и технике, требуемый от союзников объем поддержки для продолжения конфликта вполне посилен. Дополнительная помощь в размере 60 миллиардов долларов, которой противятся крайне правые республиканцы в Палате представителей, — это гроши по сравнению с выгодами: соблюдением международных норм; поддержкой украинцев и, подспудно, западных ценностей; стратегическим подрывом России и ее способностей угрожать восточному флангу НАТО; и, наконец, укреплением всего трансатлантического альянса. Сегодня западные столицы гораздо лучше сплочены, чем в 1918 году, и взаимная координация обороны как никогда сильна. Однако несмотря на все попытки повысить ставки в украинском конфликте, все понимают, что он закончится урегулированием путем переговоров — вопрос лишь в том, на чьих условиях.
Если США и союзники избегнут исторических ловушек времен интервенции — в том числе разработав четкую и долгосрочную стратегию, упрочив координацию и внутреннюю поддержку и проведя должную разъяснительную работу с населением — тогда у них есть реальный шанс одержать верх над Путиным. Учитывая эти благоприятные условия, главное и, пожалуй, единственное препятствие на пути к долгосрочному успеху — это политическая воля довести начатое до конца.
|
|
